Охота на человека в Перу - Страница 7

— А чего собственно они добиваются?

Фицпатрик указал пальцем на точку в центре карты.

— Это «Сентро-минес», — сказал он. — Национализированный концерн, который управляет крупнейшими в стране шахтами. Сендеровцы уже вынудили инженеров и рабочих приостановить работу на нескольких рудниках; за ними последуют другие. Их цель — сорвать добычу ископаемых, которая дает Перу половину валютных ресурсов. Результатом будет экономический хаос, и им останется только взять власть в свои руки.

Ирландец умолк и погасил карту. Мрачные перспективы, вытекающие из его рассказа, впечатляли.

— Но что требуется от меня? — спросил Малко. — Вам нужна армия, а не разведчик-одиночка. Я плохо себе представляю, что я буду делать в сердце Анд. Испанским я владею так себе, на кечуа не говорю вовсе.

Они вернулись в кабинет. Ирландец со вздохом опустился в кресло.

— Разумеется! — буркнул он. — Если действовать классическими методами, мы не справимся с ними и через сто лет. Но вот что мне пришло в голову...

Открыв ящик письменного стола, он достал оттуда бутылку «Гастон де Лагранжа» и две пузатых рюмки, наполнил их и подвинул одну к Малко. Начинался серьезный разговор.

* * *

Малко смотрел на светлую стену перед собой. Этот чистый, комфортабельный, строгий кабинет с кондиционированным воздухом и звуконепроницаемыми стенами был очень, очень далеко от перуанских Анд. Рон Фицпатрик наклонился к нему через стол.

— С этой минуты, — отчеканил он, — все, что я вам скажу, совершенно секретно и не подлежи! разглашению. Это касается даже других отделов. О'кей?

— О'кей, — кивнул Малко.

— Хорошо. Для начала еще немного информации. Перуанцам никогда не удавалось справиться с «Сендеро Луминосо» в основном из-за структуры организации. Террористы объединяются в ячейки по пять человек. Руководитель каждой ячейки связан максимум с тремя своими коллегами. Такую сеть не ликвидируешь одним ударом; ну арестуют самое большее восемь человек — их тут же заменяют другими. Никому не известны даже имена региональных руководителей, а уж тем более схема организации.

Две тысячи сендеровцев, которые гниют в тюрьмах с вырванными ногтями — просто пешки, они ничего не знают — ни явок, ни паролей, ни имен, ни планов. В курсе всего только один человек — Абимаэль Мануэль Гусман, он же «товарищ Гонсало», основатель движения.

— Он, кажется, скрылся?

— Вот именно, уже четыре года назад. Ходили даже слухи, что он умер. И здесь у нас многие до сих пор в этом уверены. Но у меня своя сеть осведомителей, от которых я получаю время от времени кое-какую информацию. Я знаю человека, который видел его и даже говорил с ним меньше трех месяцев назад.

— В Андах?

— Нет. В Лиме.

— В Лиме? Но ведь его ищут, как же он мог...

Ирландец снисходительно улыбнулся.

— Похоже, он был там проездом. А перуанцы заняты лишь тем, что ставят друг другу палки в колеса. «Диркоте», жандармерия и три службы военной разведки — воздушная, наземная и морская... А единственная организация, которая действительно могла бы быть полезной — Национальное управление сыска, — оттерта конкурентами на задний план. О, вы не знаете Латинской Америки...

— Увы, знаю, — вздохнул Малко. — Ну так что же? Если столько блестящих умов не решили эту проблему, какова ваша идея?

— Идея стара, как мир, — обронил ирландец. — Внедрение.

Он пригубил свой коньяк, дав Малко время обдумать эту интересную перспективу.

— Для внедрения требуется отправная точка, — заметил тот. — К тому же, я думаю, перуанцы и сами не раз пытались это сделать.

— Конечно, — согласился Рон Фицпатрик. — Но учтите, что сендеровцы сами сплошь и рядом внедряются в их службы. Именно поэтому мои человек никогда не соглашался сотрудничать с ними. А он знает Мануэля Гусмана лично.

— Кто он такой?

— Журналист. Его зовут Фелипе Манчаи. Работает в журнале «Карретас». Я пользуюсь его услугами уже много лет. Через него вы сможете выйти на одну особу, которую мы подозреваем в тайном сотрудничестве с «Сендеро». Это корреспондентка «Вашингтон пост» в Лиме Моника Перес. Наполовину американка, наполовину перуанка.

— У вас есть основания ее подозревать?

— Когда вы прочтете ее статьи в «Вашингтон пост», сами все поймете... Судя по всему, она единственная в Лиме регулярно получает «сводки» непосредственно от «Сендеро Луминосо».

— Это все?

— Нет еще. Нам известно, что Мануэль Гусман страдает тяжелой формой почечной недостаточности. Перуанские спецслужбы в свое время передали нам его медицинскую карту. Это дает основания полагать, что он скрывается где-то в Лиме — в джунглях он бы долго не протянул.

— Но это все не ново, — пожал плечами Малко. — Почему вы вдруг всполошились?

Рон Фицпатрик хитро улыбнулся.

— Вы правы. Есть и кое-что новое. Я все больше прихожу к убеждению, что Мануэль Гусман окончательно обосновался в Лиме. В таком случае надо попытаться добраться до него. Через тех людей, которых я вам назвал.

Малко взял быка за рога.

— Что конкретно вы задумали?

— Выйти на Мануэля Гусмана и захватить его. Он один держит в руках все нити организации.

Блестящий план... Исходя из того, что Малко знал о «Сендеро Луминосо», это было все равно что сунуть руку в мешок с кобрами и надеяться, что тебя не укусят...

Здесь, в Штатах, все казалось легко и просто, но в Лиме — совсем другое дело. Не зря ведь руководители «Сендеро Луминосо» столько лет остаются неуловимыми.

В восторге от своей идеи, Рональд Фицпатрик отпил еще глоток «Гастон де Лагранжа». Прочтя сомнение на лице Малко, он добавил: